[Эхваз.]

цитаты из пары фиков по Пратчетту, его же "Последнего континента" и случайно затесавшееся в эту компанию стихотворение

Сколько на свете новых открытий, одно чудеснее другого! В «Кровавую Мэри», оказывается, добавляют ногти.

— Я пытаюсь сказать, что повлиять на библиотекаря посредством магии не получится. Мы столкнемся с серьезнейшей проблемой.
— Проблем, господин Тупс, не бывает. Есть только возможности.
— Разумеется, аркканцлер. Но, прежде чем решать возможности,может, нам следует выяснять имя библиотекаря?

Волшебники были людьми цивилизованными, образованными и культурными. И, оказавшись на необитаемом острове, они не растерялись, а мгновенно смекнули: перво-наперво следует найти стрелочника.

Я как-то в Анк-Морпорке познакомился с одним типом, который варенье варит, так он рассказывал, чего туда только не суют — и объедки, и красители, а я спросил, ну а как же малиновые косточки, а он и говорит: так они ж из дерева. Из дерева! Мол, для этого у них специальный станок, чтобы косточки разных размеров точить. Представляешь?

Я бросаю в воздух монетку
Из фальшивого серебра.
Безразлично орел или решка —
Все равно это только игра.
Это лунный блик на ладони,
Это тень сухого листа.
Вы поверили мне? Напрасно.
Посмотрите — ладонь пуста
Тэм Гринхилл

- А ВОТ ТЕПЕРЬ ПОРА, - Смерть поднялся со своего черного кресла и крепко сжал косу.
- Что, люди уже начали умирать и тебе не терпится? – чуть насмешливо поинтересовался Альберт, глядя на сковородку в своей руке, где всё так же шипел и брызгался жир.
- НЕТ, НО ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ, А ЗНАЧИТ, МЕНЯ УЖЕ ЖДУТ.

Зато у казначеевых ног словно бы разверзлась адская преисподняя. Буквально все в Наверне Чудакулли действовало ему на нервы. Если бы люди были едой, то казначей был бы яйцом в мешочек, а Наверн Чудакулли — жирным пудингом с чесночной подливой. Его голос можно было услышать из любого уголка Университета — и аркканцлер вовсе не орал: он так говорил. Он не ходил, а топал. Вечно терял важные документы, а потом заявлял, будто бы в глаза их не видел. Чтобы разогнать скуку, палил из арбалета в стенку. Чудакулли был агрессивно жизнерадостен. Никогда не болея сам, он считал, что и другие тоже не болеют, а ленятся. И, будучи напрочь лишенным всякого чувства юмора, он любил пошутить.

— А ты не замечаешь, что своими попытками удрать ты каждый раз только осложняешь ситуацию?
— Да, но от любой ситуации, какой бы сложной она ни была, можно убежать, — возразил Ринсвинд. — В этом и заключена красота системы. Умираешь ты раз и навсегда, а убегать можно вечно.
— А ты не слышал другого изречения: трус умирает тысячу раз, а герой — только однажды?
— Зато его «однажды» смертельнее!

Бог перевел взгляд вниз, на свое долгополое белое одеяние.
— О, патриаршьи одежды? Что ж… Гм, ладно…
Приняв более-менее грозный вид, он сосредоточил взгляд на Чудакулли. Огромные белые брови сошлись в одной точке, будто рассерженные гусеницы.
— Иззыдите Немедля, Не То Изведаете На Себе Мой Гнев! — напыщенно воскликнул он.
— Почему?
Вид у бога стал ошарашенный.
— Почему?! В этой ситуации не положено задавать подобных вопросов!
— Почему?
На лице бога отразилась легкая паника.
— Ну, потому что… Иззыдите, Не То Приду Я К Вам с Мечом Огненным!
— По-моему, это уж слишком, — пожал плечами Чудакулли. — Я бы предпочел бутылочку винца.
Бог задумался.
— Что-что? — переспросил он.
— Или торт, — поддержал декан. — Когда идешь к кому-то в гости, никогда не помешает захватить с собой тортик.
— Это смотря какой торт, — возразил главный философ. — В бисквите, как мне кажется, есть что-то оскорбительное. Предпочтительнее что-нибудь с марципаном.
— Иззыди, не то я приду к тебе с тортом? — неуверенно произнес бог.
— Все лучше, чем с какой-то огненной палкой, — ответил Чудакулли.
— Если только торт не бисквитный, — уточнил главный философ.я вот тоже бисквиты не очень люблю

— Проклятье! — опять воскликнул он. — Почему я такой маленький?
— Размер значения не имеет, — откликнулся Чудакулли. — Но почему-то люди, произнося эту фразу, всегда очень противно ухмыляются. Интересно, почему бы это?
— И ты абсолютно прав! — воскликнул бог, немало воодушевленный этой новой мыслью, которую подкинул ему Чудакулли. — Вот посмотри на амеб! Отвлечемся от того, что по причине их крайне малого размера ты этого сделать не сможешь… Отлично приспосабливающиеся, эффективно функционирующие и практически бессмертные организмы. Чудесные создания, эти амебы. — Глазки бога увлажнились. — День, когда я их сотворил, был одним из самых удачных моих дней.

— Я тебя правильно понял? — переспросил Чудакулли. — Ты бог-атеист!нет ничего более опасного, чем бог, у которого куча свободного времени…
— Если не считать разъяренной медведицы, — вставил главный философ.
— Боги куда опаснее.

— Не то флово. Ты вфе покафывал на плакат ф «Пивом Ру» и пел… — Крокодил пожевал гигантскими челюстями, вспоминая. — «Только ф кенгуру выфел облом». Чертовфки хорофая пефня!

@темы: Пратчетт, цитаты

Comments

[ты мое мясо, стайлз]

Я бросаю в воздух монетку
Из фальшивого серебра.
Безразлично орел или решка —
Все равно это только игра.
Это лунный блик на ладони,
Это тень сухого листа.
Вы поверили мне? Напрасно.
Посмотрите — ладонь пуста
Тэм Гринхилл

прекрасное стихотворение

[Эхваз.]

да) такое маленькое и такое .. емкое) тоже очень нравится)