внезапно вспомнила про Пратчетта. Нашла в ноутбуковских залежах по крайней мере две ни разу не открытые книги - все из серии про Тиффани Болит - "Вольный народец" и "Шляпа, полная небес". На самом деле, или я просто давно не читала Птерри, или эти книги действительно несколько отличаются от остальных о плоском мире. Хотя, мейби, меня просто легко пронять историями о страдающих от равнодушия окружающих стариках (возможно, дело в одной из моих прошлых жизней?). Там это было. И проняло. Этак вроде хихи да хихи, а внезапно - и заплакать хочется. Да и в-целом, книги чуть сложнее, чуть серьезней и грустнее, чем я привыкла. И очень трогательные) еще, сложилось впечатление, что с Матушкой Ветровоск вскоре что-то случится, и что поэтому Терри подыскивал (и подыскал) ей достойную преемницу и даже друга. От этого тоже какое-то странное ощущение...
в-общем, чтобы я читала Пратчетта, да не зацитировала половину книги, это буду не я)
***
Почему мы уходим? Чтобы можно было вернуться назад. Чтобы новыми глазами и в новых красках увидеть покинутое тобой место. Вернуться обратно совсем не то, что никогда не покидать его.
***
Дитя, ты пришла сюда, чтобы понять, что правда и что ложь, но я мало чему могу научить тебя. Ты сама не знаешь, что тебе уже ведомо и всю свою жизнь будешь учиться тому, что и так заложено в тебе. Вот в чем правда.
***
— Кто может делать, должен сделать для тех, кто не может. Кто-то должен сказать за тех, кто не может говорить.
***
читать дальшеЧудеса пунктуации и правописания
1 — Абсолютная уверенность в запятой
2 — Жи и Ши полностью разобрано
3 — Тайна точки с запятой разгадана
4 — Знакомство с Амперсандом (за небольшую доплату)
5 — Забава со скобками
***
— Ну, хорошо, лягушка, сидящая на вашей шляпе, наводит на определенные мысли, — сказала Тиффани.
— Вообще-то я жаб, — заметило существо, рассматривающее Тиффани из-за бумажных цветов.
— Что-то ты желтоват для жабы.
— Болел долго, — ответил тот.
— А еще ты говоришь, — сказала Тиффани.
— Это только слова, — сказал жаб, прячась в бумажных цветах. — Ты ничего не сможешь доказать.
***
Именно так это и работало. Вообще никакого волшебства. И в то же время чудо. И это не переставало быть чудом, оттого что вы узнали, как это было сделано.
***
— Скажи мне, почему ты все еще хочешь стать ведьмой, принимая во внимание то, что стало с госпожой Снапперли?
— Чтобы такие вещи не повторялись, — ответила Тиффани.
***
На самом деле эта книга ей никогда не нравилась. Казалось, что та пытается навязать ей, как поступать и что думать. Не сходи с дороги, не открывай потайную дверь, но ненавидь злую ведьму, потому что она злая. О, еще учтите, размер обуви — хороший способ выбрать жену. Многие сказки, по ее мнению, были очень подозрительны. Была одна, которая закончилась тем, что двое детей засунули старую ведьму в ее же собственную печь. Тиффани беспокоило это после всех неприятностей, случившихся с госпожой Снапперли. Она была уверена, что такие сказки заставляли людей думать определенным образом. Она прочла это однажды и задумалась. Позвольте? Ни у кого нет духовки достаточно большой, чтобы засунуть целого человека, и что заставило детей думать, что они могут отломить по кусочку от пряничного домика? И почему один мальчик, настолько глупый, что не знает о том, что корова стоит намного больше, чем пять бобов, имеет право убить великана и украсть все его золото? Не говоря уже об экологическом вандализме? И некая девочка, которая не видит разницы между своей бабушкой и волком, — наверное, тупая, как пробка, или происходит из чрезвычайно уродливой семьи. Сказки не были похожи на правду. Но госпожа Снапперли умерла из-за сказок.
***
— Потому что я стою у тебя за спиной, — прошептал в ее ухе голос Королевы.
Тиффани быстро обернулась. Там никого не было.
— Все еще позади тебя, — сказала Королева. — Это мой мир, дитя. Ты никогда не будешь такой же быстрой, как я, или такой же умной, как я. Почему ты пытаешься забрать моего мальчика?
— Он не твой! Он наш! — сказала Тиффани.
— Ты никогда не любила его. У тебя сердце как кусок льда. Я вижу это.
Тиффани наморщила лоб.
— Любовь? — спросила она. — Что она дает, и что с ней делать? Он мой брат! Мой брат!
***
— Большой Ян сказал, что то была сильная штука! И она хорошо пошла, ты знашь, и люди сильно рискуют, когда оставляшь такую штуку там, где невинные люди мошь случайно выбить дверь, взломашь буфет, вырвать замок и выпить ее!
***
Тиффани оглядела рощу. Тени стали длиннее, но тени ее не тревожили. Обрывки поучений мисс Тик всплывали у нее в памяти: Всегда смотри в лицо своим страхам. Всегда носи с собой деньги, но не слишком много, и кусок веревки. Даже если это не твоя вина, все равно ты за это отвечаешь. Ведьмы все улаживают. Никогда не стой между двумя зеркалами. Никогда не похихикивай. Делай что должна. Никогда не лги, но всегда быть честной необязательно. Никогда не загадывай желания. В особенности не загадывай желания на звездах, что глупо с точки зрения астрономии. Открой глаза и затем открой глаза еще раз.
***
Тиффани взглянула и прочитала: «Памагаит ат прастуды Вызываит санливаст Не работат с тяжелыми предметами».
— Да, орфография ужасна, но для маргаритки сойдет. — сказала мисс Левел.
— Вы хотите сказать, что растения сами указывают, как их надо применять?
— Нуууу, не каждое, конечно… И надо знать, куда смотреть. — ответила мисс Левел. — Например, вот этот обычный грецкий орех. Чтобы прочитать надпись, надо поджечь скрученную красную ватку и посмотреть сквозь зеленое увеличительное стекло.
Тиффани прищурилась. Буквы были мелкими и трудночитаемыми.
— Может содержать орех? — разобрала она. — Но это же ореховая скорлупа. Конечно, внутри находится орех. Эээ… Ведь так?
— Не обязательно. — ответила мисс Тик. — Внутри может оказаться, например, изысканная миниатюра из золота и самоцветов, изображающая причудливый храмовый ансамбль в далеких землях. Почему бы и нет. — прибавила мисс Тик, заметив выражение лица Тиффани. — Это не противоречит законам. Само по себе не противоречит. Мир полон чудес.
***
— Айе, ну, выпивка есть выпивка, как ее ни назови. — мягко сказала Дженни. Она помахала кружкой под носом у Роба.
Он вздохнул и отвернулся.
Дженни вскочила. — Вулли! Велич Ян! Подите-ка сюды шибко! — завопила она. — Роб выпивки зачурался! Никак помер!
— Ах, не время нынче для пьянства. — ответил Роб Всякограб. — Тяжко мне на сердце, жинка.
— Ну-ка шибко! — прокричала Дженни в нору. — Он помер, да речи вести продолжает!
— Она карга холмов этих, — говорил Роб, не обращая внимания на Дженни. — Так же как и ее Бабуля до того. Кажный день она холмам толкует, что такое они есть. Эти холмы у нее в костях. Она хранит их в сердце своем. Мне и помыслить о будучем без нее невмоготу.
Из кургана поспешно выбежали фиглы. Они в нерешительности уставились на Дженни.
— Чегой-то не так? — спросил Вулли Валенок.
— Айе! — отрезала кельда. — Роб Особлива Овечкина Наружного зачурался!
Маленькое личико Вулли моментально скривилось в горестной гримасе.
— Айя, Большой клана нашего помер! — зарыдал он. — О, вейли, вейли, вейли…
— Вулли, а ну захлопни пасть, ты, велик мутнец! — заорал Роб, вскакивая на ноги. — Я таки ще не помер! Я тута переживаю момент душевна трепету пред личиной существования, уразмел? Кривенс, да что за жисть така, коли нельзя хлопцу почуять ледяные ветры Судьбы под своим килтом без того, чтоб не сбежалась толпа, вопящая, что он помер!
***
— Нужна, нужна, нужна… — бормотала мисс Левел. — Всем нужны ведьмы. Никого не заботит, что нужно самой ведьме. Всегда отдавать и отдавать… Сказочной крестной фее никто не исполнит желание, позвольте мне заметить…
***
— Почему же вы с мисс Тик послали меня к ней? — спросила она.
— Потому, что она любит людей. — сказала ведьма, быстро шагая по тропинке. — Она заботится о них. Даже о тупых, неприятных и слюнявых, о безалаберных машашах с сопливыми ребятишками на руках, о бесполезных, слабоумных и о тех болванах, которые обращаются с ней, как с прислугой. Вот это то, что я называю магией — видеть все это, сталкиваться со всем этим и тем не менее, продолжать заботиться о них. Сидеть всю ночь с умирающими, облегчая им боль, успокаивая их страхи, заботясь, чтобы они благополучно перешли в мир иной… и затем, обмывать их и помогать плачущей вдове сменить и постирать постельное белье — что, позволь мне сказать тебе, работенка не для малодушных — и остаться на следующую ночь сидеть у гроба, а затем возвратиться домой и успеть отдохнуть всего лишь пять минут, потому что в дверь застучит обезумевший фермер, у которого жена рожает первенца, а акушерка не знает, что делать, и встать, взять сумку и пойти… Мы все этим занимаемся, каждый по своему, но положа руку на сердце, я скажу, что у нее это получается лучше, чем у меня. Это корни, сердце, душа и сосредоточие ведовства, вот что это такое. Душа и сосредоточие! — госпожа Ветровоск ударяла кулаком в ладонь, отчеканивая каждое слово: —Душа… и… сосредоточие!
***
Она сорвала с себя шляпу со звездами. Для шоу эта шляпа годилась, хотя звезды придавали ей несерьезный вид. Но она никогда не была ее шляпой. Да и как такое могло быть. Только ту шляпу и стоит носить, что ты сделаешь себе сам, а не купленную и не подаренную. Твоя собственная шляпа, на твоей собственной голове. Твое собственное будущее, а не чье-то еще.