05.08.2011 в 21:17
Пишет tigrjonok:ОЭшное. Про Робера
В одной дискуссии опять обсуждали Робера, и пришла мне в голову интересная мысля Фандомное (не всех, но многих) отношение к Роберу мне напоминает русское отношение к мужикам, которые пытаются вылечиться от алкоголизма, но у них не сразу получается. Мол, как ты, сволочь, смеешь пытаться что-то сделать со своими проблемами? Ну вот раз попробовал, не получилось, так что ж ты снова, урод, пытаешь, вместо того, чтоб спокойно спиваться? Это, конечно, ОЧЕНЬ грубая аналогия, но, в принципе, довольно близкая, ведь Робер в цикле – единственный персонаж, который меняет сторону, разрывает круг предопределенности «от рождения». Причем весь процесс смены сторон мы наблюдаем воочию (черт, я, кажется, начинаю понимать, почему фандому ГП так нравится слили. Потому что если это не слили, то это вот такой роберовский вариант, другого-то не дано ). Более того, это процесс в исполнении человека, который, мягко говоря, звезд с неба не хватает. Он не идиот, но и далеко не уникум, как многие (слишком многие, кстати ) другие товарищи. Обычный средний человек, с очень сложной проблемой, которую он пытается решить своими обычными мозгами и своей обычной волей. Но при этом почему-то, скотина, не ломается, не машет на все рукой, не спивается, не самоубивается, не сбегает и вообще регулярно падает, но встает и идет дальше. Страшная картинка-то, да? Ладно, оставим пока страшное. Лучше про Робера
Про Робера. Многабукфф, сумбур и имха, как всегдаСобственно, что мы имеем? 25-тилетний балбес, с обычными, как я уже говорила, мозгами, со средним кругозором, без приличных навыков дедуктивного или индуктивного мышления и не особо хорошо разбирающийся в людях, как в силу недостатка жизненного опыта, так и в силу общей душевной чистоты, ведь людям все-таки свойственно проецироваться =)) Этот «балбес» мало того, что теряет отца и братьев, цель и смысл жизни, дом и мать, положение в обществе и перспективы на карьеру – то есть, по сути, ВСЕ, он еще и торчит после ВСЕГО ЭТОГО в Агарисе, вешаясь от безделья. А от безделья, кстати, мозги деградируют довольно сильно. Вообще понятие застоя есть только в советской истории В жизни его нет, в жизни есть либо прогресс, либо регресс. Так что сидит Робер в Агарисе и медленно, но верно тупеет от безделья, снижаясь даже с того уровня, который имел в 25 лет при чине теньента и конфетно-тепличном детстве при любящих родителях. В принципе, там, по-моему, еще в КНК заметно, как с начала кагетской кампании к Роберу медленно, но верно возвращается способность соображать и анализировать. То, что она возвращается, а не возникает, кмк, очевидно – то, что у него «возникает», возникает куда медленнее. И тут же, кстати (и в начале ОВДВ) просыпается вместе с остальной доступной ему умственной деятельностью и то, что, пожалуй, тривиальным уже не назовешь. Во-1, у Робера очень хорошее воображение. Он видит долину Биры, а «варастийские села после пожара» – нет. Казалось бы, хорошая возможность уйти от неприятной мысли, но нет. Роберу даже не нужно себя в эти неприятные мысли специально загонять, он просто помнит, помнит, как бы больно ни было. Во-2, Робер очень самокритичен. Очень. До жуткой, страшной, саморазрушительной мысли о том, что всю свою жизнь он пустил коту под хвост зря (это ж какой стресс для психики при том положении, в котором он находится!) он додумывается всего в два приема. Рекорд для закрытых помещений Додумывается и впадает в депрессию – ну, оно и понятно. Опять же, звезд с неба не хватает. Но ведь он от этой мысли и не бежит! И, кстати, у него даже мысли не возникает, что во всем виноват кто-то. То есть дед-то у него, конечно, виноват, но в первую очередь виноват сам Робер, ибо нефиг.. ну и далее везде. Опять же, неслабая такая мысль-то! А возможность обвинить кого-то, а себя оправдать – вот она, даже далеко ходить не надо, но нет. И с этим искушением он справляется И вот в этом состоянии раздрая - жизнь сломана ни за что, и с жизнью надо что-то делать, а что – непонятно, - Робер попадает в Эпинэ. Тут уже начинаются сложности, потому что настал тот момент, когда надо не только понимать, но и делать. Припыли. Потому что со своей самокритичность и гиперотвественность Робер попадает в клинч. И не убегает впереди своего визга (хотя мог бы, на самом деле), потому что «Я-то убегу, а с ними что будет?». Ошибка ли это? Ой, вряд ли. Потому что, действительно, а с ними что будет? И что будет с Эпинэ? Робер становится в позицию лидера, но он к этой позиции не готов так, что прям зубы сводит. Он не умеет распределять ответственность (как, впрочем, и большинство людей, таким вещам учиться надо, а он ведь только теньент). Да-да, про звезды все помнят? Ну не хватает он их, что ж тут делать-то? Тем не менее, поначалу он вполне справляется и с этой ролью (я уже устала восхищаться ). С ошибками, конечно, с проблемами и терзаниями (и что в этом, простите, плохого, он же обычный человек? ), но он вымучивает более или менее приличный план (и даже умудряется в процессе схватить Штанцлера, то есть худо-бедно разматывает пусть незамысловатый, но все-таки клубок). Но тут явился Альдо и начался конфликт интересов. Еще раз приплыли. Мягкий, сострадательный и добрый Робер начинает совершать ошибку за ошибкой. Он не ставит на место… э-э-э как там звали типа, который обходной отряд повел? Ну вот того самого. Ошибка? Ошибка, еще какая! Но звезды с неба – это не для обычного Робера, он просто учится, и он – естественно! – совершает ошибки. Но больше он такой ошибки не сделает, кстати. Процесс идет, но это именно процесс, а не раз – и в дамки Восстание, война, «победа», Альдо – Робер плюнул и плывет по течению, у него, похоже, все силы ушли на то, чтобы справиться с ситуацией «до появления Альдо». Сложная ли она была? Для обычного человека – да, ну так Робер и есть обычный человек, никаких фанфар. Но у эшафота Робер, который по-прежнему все понимает… С этим, кстати, у него проблем уже нет, и это очень примечательно. Чем дальше он увязает, тем оно больнее, тем больше накапливается причин чувствовать себя виноватым, тем больше давление на психику самолюбивой по природе скотинки под названием человек. И тем больше причин для депрессии, из которой Робер еще до конца не выполз даже к концу СВС. Но ни разу Робер не поддается искушению переложить ответственность на кого-то другого. Зато у него другая проблема начинается, он себя уже и за землетрясение в Чили чувствует виноватым Думаю, с этим ему еще придется разбираться, но до этого мы пока не дошли. В общем, у эшафота Робер взбрыкивает, потому что дело дошло до некоего предела. Но тут Альдо выступает на тему «Дикона туда поставлю». Серьезно ли он или знает, как Робер отреагирует? Черт его знает, да это и не суть. Робер все равно получает очередной конфликт интересов, потому что его (его-его ) любимую няшечку надо защитить. Тут тоже вылезает проблема Робера и как лидера, и как человека, и это тоже проблема из числа тех, которым надо учиться, а он пока не научился. Нельзя никого спасти от самого себя и нельзя спасти кого-то вопреки его воле. Право отвечать за свои поступки – это вообще святое дело, а Робер, как, впрочем, многие сильные люди (а Робер ведь, несмотря на свою обычность, очень сильный человек, или, вернее, стал очень сильным человеком, иначе он не дошел бы до этой черты такого сложного учения), полагает, что в силу своей, простите, силы, он должен всех защищать. Должен-то должен, только защита защите рознь. Сильные и жесткие, такие как Ли или Рокэ, бросят в воду и будут смотреть как ты «учишься плавать», и спасут только если совсем уж тонуть будешь. И это тоже – защита. Научить! Сильные и мягкие будут водить за ручку подальше от берега, ибо опасно. Вариант защиты, конечно. Правда, толку от этого никакого, кроме вреда, ну что ж поделать-то, если этому сильному и мягкому никто не удосужился вовремя дать по мозгам. Быть жестоким, если ты по натуре не полная скотина – это сложная наука, а Робер, само собой, не научился. Процесс пошел. До сих пор идет, а уж сколько он шишек в оном процессе набил – это ни в сказке сказать, ни пером описать =)) И это именно процесс, и он идет, хоть и очень медленно, но это сложная наука, тем более для обычного (и доброго) человека. Собственно говоря, вот этот процесс обучения жестокости у Робера идет до сих пор, и что-то у него уже даже получается. Казнь мальчишки в ИГ; Дору я не беру, потому что там выступил Рокэ, но сдается мне, что этот случай, пусть Робер и не сам принял решение, очень ему помог в процессе обучения, за что Рокэ спасибо; решение отбить Алву (а ведь цивильников Робер все равно жалеет, бедный), пусть отбивать и не пришлось, но сам факт принятия решения – это тоже веха. Но, в принципе, ладно, Абвении с вехами, потому что вопрос в том, что, собственно, Робер делает, кроме того, что просто ангстится? Если я правильно помню, это основная претензия к Иноходцу. Мол, страдает много, но сидит на попе ровно. Сидит Робер здорово, все бы так сидели Итак. Робер, являясь ПМ, вообще-то, умудряется растаскивать мародеров (понятно, что не один, но раз это заметили жители Олларии, явно действовал и мелькал он там много), вообще исполняет обязанности коменданта (лес на починку моста почему-то нужен ему, а не коменданту Олларии), находит где-то деньги на жалование солдатам (почему на эту тему голова болит у Робера, а не у Альдо?), исполняет свои прямые обязанности (к Халлорану, я так понимаю, он не в первый раз на учения ездил, да и не только к Халлорану), постоянно переписывается с Рудольфом и не факт, что с ним одним (о том, что на Олларию натравят кенналийцев, Робер явно не от Альдо узнает, не ему же он обещал «сохранить город до подхода Дорака»), вообще "заметает следы". Наверное, это не все, это просто то, что есть прямым текстом. Вообще, Робер на такие мелочи как действия, обычные тривиальные действия по обеспечению ежедневного функционирования города, внимания не обращает, у него же ангст, депрессия и прочие невротические прелести. Не до мостов и мародеров, поймал и поймал Но в сухом остатке додействовался он до того, что сколотил вокруг себя команду, готовую за него лечь костьми вотпрямщас. Такое с воздуха не падает, и от ангстовых терзаний, тем более молчаливых (это мы слышим, а они-то нет) не вырастает. В общем, от теньента, который, может, что-то и понимает, но способен только роту вести в атаку или уводить в приличном строю с поля боя, Робер к СВС прошел путь до крепкого (хоть и не без багов, потому что путь-то еще не до конца пройден) лидера, умеющего эффективно защищать своих людей, умеющего заставить себе подчиняться и способного быстро придумать и осуществить комбинацию с проверкой свидетельских показаний. Не хило так бездействовал, в общем
Я тут на трех страницах распиналась, а зачем, сама не знаю Тут, наверное, должен следовать какой-то вывод, но вывода у меня не получается, потому что ничего, кроме уже сказанного в начале, я сказать не могу Робер – обычный человек, не самый умный, хоть и не тупица, конечно, без особых, в глаза бросающихся талантов, хоть и не бездарь, не то чтобы с запредельно сильной волей, но способный не сломаться под градом очень серьезных психологических ударов. В общем, обычный человек, который просто идет вперед, хотя ему и больно, и который просто ошибается, потому что без ошибок не бывает роста. И мне как-то трудно воспринять мысль, что это не достойно уважения
URL записиВ одной дискуссии опять обсуждали Робера, и пришла мне в голову интересная мысля Фандомное (не всех, но многих) отношение к Роберу мне напоминает русское отношение к мужикам, которые пытаются вылечиться от алкоголизма, но у них не сразу получается. Мол, как ты, сволочь, смеешь пытаться что-то сделать со своими проблемами? Ну вот раз попробовал, не получилось, так что ж ты снова, урод, пытаешь, вместо того, чтоб спокойно спиваться? Это, конечно, ОЧЕНЬ грубая аналогия, но, в принципе, довольно близкая, ведь Робер в цикле – единственный персонаж, который меняет сторону, разрывает круг предопределенности «от рождения». Причем весь процесс смены сторон мы наблюдаем воочию (черт, я, кажется, начинаю понимать, почему фандому ГП так нравится слили. Потому что если это не слили, то это вот такой роберовский вариант, другого-то не дано ). Более того, это процесс в исполнении человека, который, мягко говоря, звезд с неба не хватает. Он не идиот, но и далеко не уникум, как многие (слишком многие, кстати ) другие товарищи. Обычный средний человек, с очень сложной проблемой, которую он пытается решить своими обычными мозгами и своей обычной волей. Но при этом почему-то, скотина, не ломается, не машет на все рукой, не спивается, не самоубивается, не сбегает и вообще регулярно падает, но встает и идет дальше. Страшная картинка-то, да? Ладно, оставим пока страшное. Лучше про Робера
Про Робера. Многабукфф, сумбур и имха, как всегдаСобственно, что мы имеем? 25-тилетний балбес, с обычными, как я уже говорила, мозгами, со средним кругозором, без приличных навыков дедуктивного или индуктивного мышления и не особо хорошо разбирающийся в людях, как в силу недостатка жизненного опыта, так и в силу общей душевной чистоты, ведь людям все-таки свойственно проецироваться =)) Этот «балбес» мало того, что теряет отца и братьев, цель и смысл жизни, дом и мать, положение в обществе и перспективы на карьеру – то есть, по сути, ВСЕ, он еще и торчит после ВСЕГО ЭТОГО в Агарисе, вешаясь от безделья. А от безделья, кстати, мозги деградируют довольно сильно. Вообще понятие застоя есть только в советской истории В жизни его нет, в жизни есть либо прогресс, либо регресс. Так что сидит Робер в Агарисе и медленно, но верно тупеет от безделья, снижаясь даже с того уровня, который имел в 25 лет при чине теньента и конфетно-тепличном детстве при любящих родителях. В принципе, там, по-моему, еще в КНК заметно, как с начала кагетской кампании к Роберу медленно, но верно возвращается способность соображать и анализировать. То, что она возвращается, а не возникает, кмк, очевидно – то, что у него «возникает», возникает куда медленнее. И тут же, кстати (и в начале ОВДВ) просыпается вместе с остальной доступной ему умственной деятельностью и то, что, пожалуй, тривиальным уже не назовешь. Во-1, у Робера очень хорошее воображение. Он видит долину Биры, а «варастийские села после пожара» – нет. Казалось бы, хорошая возможность уйти от неприятной мысли, но нет. Роберу даже не нужно себя в эти неприятные мысли специально загонять, он просто помнит, помнит, как бы больно ни было. Во-2, Робер очень самокритичен. Очень. До жуткой, страшной, саморазрушительной мысли о том, что всю свою жизнь он пустил коту под хвост зря (это ж какой стресс для психики при том положении, в котором он находится!) он додумывается всего в два приема. Рекорд для закрытых помещений Додумывается и впадает в депрессию – ну, оно и понятно. Опять же, звезд с неба не хватает. Но ведь он от этой мысли и не бежит! И, кстати, у него даже мысли не возникает, что во всем виноват кто-то. То есть дед-то у него, конечно, виноват, но в первую очередь виноват сам Робер, ибо нефиг.. ну и далее везде. Опять же, неслабая такая мысль-то! А возможность обвинить кого-то, а себя оправдать – вот она, даже далеко ходить не надо, но нет. И с этим искушением он справляется И вот в этом состоянии раздрая - жизнь сломана ни за что, и с жизнью надо что-то делать, а что – непонятно, - Робер попадает в Эпинэ. Тут уже начинаются сложности, потому что настал тот момент, когда надо не только понимать, но и делать. Припыли. Потому что со своей самокритичность и гиперотвественность Робер попадает в клинч. И не убегает впереди своего визга (хотя мог бы, на самом деле), потому что «Я-то убегу, а с ними что будет?». Ошибка ли это? Ой, вряд ли. Потому что, действительно, а с ними что будет? И что будет с Эпинэ? Робер становится в позицию лидера, но он к этой позиции не готов так, что прям зубы сводит. Он не умеет распределять ответственность (как, впрочем, и большинство людей, таким вещам учиться надо, а он ведь только теньент). Да-да, про звезды все помнят? Ну не хватает он их, что ж тут делать-то? Тем не менее, поначалу он вполне справляется и с этой ролью (я уже устала восхищаться ). С ошибками, конечно, с проблемами и терзаниями (и что в этом, простите, плохого, он же обычный человек? ), но он вымучивает более или менее приличный план (и даже умудряется в процессе схватить Штанцлера, то есть худо-бедно разматывает пусть незамысловатый, но все-таки клубок). Но тут явился Альдо и начался конфликт интересов. Еще раз приплыли. Мягкий, сострадательный и добрый Робер начинает совершать ошибку за ошибкой. Он не ставит на место… э-э-э как там звали типа, который обходной отряд повел? Ну вот того самого. Ошибка? Ошибка, еще какая! Но звезды с неба – это не для обычного Робера, он просто учится, и он – естественно! – совершает ошибки. Но больше он такой ошибки не сделает, кстати. Процесс идет, но это именно процесс, а не раз – и в дамки Восстание, война, «победа», Альдо – Робер плюнул и плывет по течению, у него, похоже, все силы ушли на то, чтобы справиться с ситуацией «до появления Альдо». Сложная ли она была? Для обычного человека – да, ну так Робер и есть обычный человек, никаких фанфар. Но у эшафота Робер, который по-прежнему все понимает… С этим, кстати, у него проблем уже нет, и это очень примечательно. Чем дальше он увязает, тем оно больнее, тем больше накапливается причин чувствовать себя виноватым, тем больше давление на психику самолюбивой по природе скотинки под названием человек. И тем больше причин для депрессии, из которой Робер еще до конца не выполз даже к концу СВС. Но ни разу Робер не поддается искушению переложить ответственность на кого-то другого. Зато у него другая проблема начинается, он себя уже и за землетрясение в Чили чувствует виноватым Думаю, с этим ему еще придется разбираться, но до этого мы пока не дошли. В общем, у эшафота Робер взбрыкивает, потому что дело дошло до некоего предела. Но тут Альдо выступает на тему «Дикона туда поставлю». Серьезно ли он или знает, как Робер отреагирует? Черт его знает, да это и не суть. Робер все равно получает очередной конфликт интересов, потому что его (его-его ) любимую няшечку надо защитить. Тут тоже вылезает проблема Робера и как лидера, и как человека, и это тоже проблема из числа тех, которым надо учиться, а он пока не научился. Нельзя никого спасти от самого себя и нельзя спасти кого-то вопреки его воле. Право отвечать за свои поступки – это вообще святое дело, а Робер, как, впрочем, многие сильные люди (а Робер ведь, несмотря на свою обычность, очень сильный человек, или, вернее, стал очень сильным человеком, иначе он не дошел бы до этой черты такого сложного учения), полагает, что в силу своей, простите, силы, он должен всех защищать. Должен-то должен, только защита защите рознь. Сильные и жесткие, такие как Ли или Рокэ, бросят в воду и будут смотреть как ты «учишься плавать», и спасут только если совсем уж тонуть будешь. И это тоже – защита. Научить! Сильные и мягкие будут водить за ручку подальше от берега, ибо опасно. Вариант защиты, конечно. Правда, толку от этого никакого, кроме вреда, ну что ж поделать-то, если этому сильному и мягкому никто не удосужился вовремя дать по мозгам. Быть жестоким, если ты по натуре не полная скотина – это сложная наука, а Робер, само собой, не научился. Процесс пошел. До сих пор идет, а уж сколько он шишек в оном процессе набил – это ни в сказке сказать, ни пером описать =)) И это именно процесс, и он идет, хоть и очень медленно, но это сложная наука, тем более для обычного (и доброго) человека. Собственно говоря, вот этот процесс обучения жестокости у Робера идет до сих пор, и что-то у него уже даже получается. Казнь мальчишки в ИГ; Дору я не беру, потому что там выступил Рокэ, но сдается мне, что этот случай, пусть Робер и не сам принял решение, очень ему помог в процессе обучения, за что Рокэ спасибо; решение отбить Алву (а ведь цивильников Робер все равно жалеет, бедный), пусть отбивать и не пришлось, но сам факт принятия решения – это тоже веха. Но, в принципе, ладно, Абвении с вехами, потому что вопрос в том, что, собственно, Робер делает, кроме того, что просто ангстится? Если я правильно помню, это основная претензия к Иноходцу. Мол, страдает много, но сидит на попе ровно. Сидит Робер здорово, все бы так сидели Итак. Робер, являясь ПМ, вообще-то, умудряется растаскивать мародеров (понятно, что не один, но раз это заметили жители Олларии, явно действовал и мелькал он там много), вообще исполняет обязанности коменданта (лес на починку моста почему-то нужен ему, а не коменданту Олларии), находит где-то деньги на жалование солдатам (почему на эту тему голова болит у Робера, а не у Альдо?), исполняет свои прямые обязанности (к Халлорану, я так понимаю, он не в первый раз на учения ездил, да и не только к Халлорану), постоянно переписывается с Рудольфом и не факт, что с ним одним (о том, что на Олларию натравят кенналийцев, Робер явно не от Альдо узнает, не ему же он обещал «сохранить город до подхода Дорака»), вообще "заметает следы". Наверное, это не все, это просто то, что есть прямым текстом. Вообще, Робер на такие мелочи как действия, обычные тривиальные действия по обеспечению ежедневного функционирования города, внимания не обращает, у него же ангст, депрессия и прочие невротические прелести. Не до мостов и мародеров, поймал и поймал Но в сухом остатке додействовался он до того, что сколотил вокруг себя команду, готовую за него лечь костьми вотпрямщас. Такое с воздуха не падает, и от ангстовых терзаний, тем более молчаливых (это мы слышим, а они-то нет) не вырастает. В общем, от теньента, который, может, что-то и понимает, но способен только роту вести в атаку или уводить в приличном строю с поля боя, Робер к СВС прошел путь до крепкого (хоть и не без багов, потому что путь-то еще не до конца пройден) лидера, умеющего эффективно защищать своих людей, умеющего заставить себе подчиняться и способного быстро придумать и осуществить комбинацию с проверкой свидетельских показаний. Не хило так бездействовал, в общем
Я тут на трех страницах распиналась, а зачем, сама не знаю Тут, наверное, должен следовать какой-то вывод, но вывода у меня не получается, потому что ничего, кроме уже сказанного в начале, я сказать не могу Робер – обычный человек, не самый умный, хоть и не тупица, конечно, без особых, в глаза бросающихся талантов, хоть и не бездарь, не то чтобы с запредельно сильной волей, но способный не сломаться под градом очень серьезных психологических ударов. В общем, обычный человек, который просто идет вперед, хотя ему и больно, и который просто ошибается, потому что без ошибок не бывает роста. И мне как-то трудно воспринять мысль, что это не достойно уважения